Так придумано людьми: хочешь мира - жди войны. (с)
Автор: команда неканонов
Персонажи: Хорватия, Сербия, "за кадром" - прочие балканцы, Америка, Германия.
Жанр: драма/общий/мистика/джен
Рейтинг: PG-13
Саммари: Не садитесь в машину из прошлого, дети мои.
От авторов: Авторы для лучшего понимания балканских стран писали фанфик с бутылочкой ракии в обнимку и в желудке. Будьте к ним снисходительны и разделите рюмочку.
С минарета раздался заунывный речитатив, и Сербия поморщилась. - Мало того, что гребаный очкастый ублюдок фактически приказал мне присутствовать на этом лежбище зажравшихся евросоюзных котиков, так я ещё должна слушать это по триста раз на дню?! - Да брось, - отмахнулся Хорватия. – Всего лишь несколько раз в день. Не помню, сколько точно, это ты у нас стелилась перед мусульманами, было дело… После этих слов Давор предусмотрительно, выверенным за века одним движением отскочил в сторону – потому как подобного старшая сестра не прощала. Впрочем, ему повезло – Деяна как раз всматривалась в изгиб узкой приштинской улочки, откуда внезапно показался ярко-жёлтый трабант. … Они все прибыли на очередной саммит по обсуждению насущных вопросов между странами Балканского полуострова, - по крайней мере именно так мудрено и официально называл его помянутый сербкой очкастый ублюдок. Сами же страны Балканского полуострова не церемонились: Сербия окрестила саммит "сборищем недоносков", имея в виду, конечно, всех, кроме себя; Хорватия тактично молчал, попивая "Кромбахер" и подмигивая Людвигу (тот вместе с Джонсом должен был стать гарантом мирного проведения встречи, но, похоже, больше всего ему хотелось пить пиво вместе с наглым хорватом); Босния орал какие-то националистические песни; Словения продумывал стратегию рекламной компании нового горнолыжного курорта; Косово пытался спрятаться едва ли не в карманы кожаной куртки Альфреда, - в общем, всё было как обычно. Старшие – Деяна и Давор – смылись первыми, как водится, предоставив микрофон молчаливому словенцу, и пару часов наслаждались прогулкой по прогретым, как сковородка в аду, светлым улицам Приштины. Сербка молчаливо рассматривала витрины албанских магазинов с красными флагами, хорват лопал белоснежное мороженое. - А ведь раньше всё было иначе, - невпопад заявила Деяна, глядя на медленно едущую миниатюрную машину. – Боже, не видела "трабантов", кажется, с семидесятого. Гребаная мода на немецкие машины, могли бы и свои делать. - Всегда знал, что ты старуха, - зевнул Давор. – О чём именно ты там талдычишь? Деяна пожала плечами – машина приближалась, и дверцы распахивались, как будто приглашая. … - Твою мать, - Давор выскочил, громко хлопнув дверью. – Эй, смотри, тут красные флаги, но они не албанские. - Косово je Србиjа, - тут же среагировала сестра, ну точно как бык на алую мулету. Простучал трамвай – из окон свешивались знамена, при виде которых в сердце и памяти Сербии что-то шевельнулось… Её, как обычно, опередил младший. - Jebeni kurac! – радостно выругался он. – Мы в Югославии, детка! - Пять минут назад старуха, а теперь детка, - фыркнула Сербия. – Изменчивая ты тварь, впрочем, всегда был таким… - Пойдём поприветствуем Тито, - хохоча, перебил её Давор и потянул за рукав. Среди красных флагов брат и сестра в светлых костюмах казались осколками льда в буйстве Кровавой Мэри. Сербия хлопнула хорвата по руке. - И тебе не всё равно, как мы здесь очутились? Давор фыркнул: - Женщина, ты веришь в то, что каждый год в день битвы на Косовом поле птицы прекращают петь песни, и вода в Дунае становится алой от крови. Ты половину саммита говорила красивую и заунывную речь о золотом веке Балкан, когда мы все были вместе… - Горан Шимич. - Что?! - Хорватия недоуменно посмотрел на сестру. Сербия вздохнула и сорвала с ветки близлежащей вишни белый цвет. - Горан Шимич, мой очень толковый… секретарь написал эту речь. Давор промолчал. Он смотрел на парад, где шагали пионеры – с лихо повязанными ярко-красными галстуками. И отчего-то ему вдруг так захотелось сказать сестре нечто вроде: "А ты помнишь, что галстуки придумал я, твой младший брат? Ты вообще хоть что-то про меня помнишь?" Но он промолчал. Просто зашёл в ближайшую приштинскую кафану и заказал себе креплёного красного вина. Давор не терпел полутонов. В кафане традиционно было надымлено, тесно, кофейно и пряно. Краснолицый полный косовар хлопнул кружкой пива по столику и рявкнул: - Мой сын, Златко, ходит в школу лишь первый год, а там уже только и речи, что о великом Советском Союзе! - И что? – прищурился смуглый, точно мавр, старик с малиновой турецкой шапочкой на макушке. – Чего тебе подавай, Великой Сербии? - А хоть бы и так! – ответил косовар, пытаясь перекричать шум завсегдатаев кафаны. – Война – вот мать родна для нас, братья, вот наш век золотой! Сербка, только зашедшая в кафану, усмехнулась. - И ты с ним, конечно, согласна? - поинтересовался Давор. Станкович пожала плечами. - Чего скрывать, я жила войной. А уж если помирать, так только в сражении, а не рассаживая, словно помидоры повесне, демократию янки на своей земле. А теперь хватить пить, вон наша машинка снова приехала, может, вернёмся домой? Но трабант на своей дешёвой солярке протарахтел сквозь годы совершенно в другом направлении. ... Исчезла кафана со спорщиками, они с братом стояли в чистом и гладком, точно стекло, поле. Волосы сербки, волосы цвета воронова крыла украшала знаменитая двугорбая шапка четников - шайкача. На правую руку хорвата был надет кожаный наруч, к которому крепился странный изогнутый нож, похожий на серп. - Ну что же, - тихо произнесла Деяна. – Кажется, мы попали точнёхонько в золотой век для того милого косовара. Прямо в пору говорить, что "жребий брошен". Давор глянул на дикое оружие в своих руках. - Я убивал им тебя. Деяна кивнула. - Серборез. Так ты его назвал в сороковые. Хорват сорвал с руки и бросил нож так стремительно и сильно, что тот вонзился в сухую каменистую землю. - Идиот, - заметила сестра. – Пойми ты, что мы всё равно были пешками, тот злополучный жребий не мы бросили. - Сейчас должна последовать сцена "ты мой брат, и я всё равно тебя люблю, давай вернёмся и выпьем вместе?" – ехидно поинтересовался Давор. Сербия пожала плечами. … Они сидели на прогретом парапете около одной из мечетей Приштины. Давор не тащил сестру к костёлу, она его – к православному храму, они просто сидели, попивая купленную у уличного торговца ракию, и Давор обмахивался красным галстуком, а Деяна – шайкачей. - Интересно, куда бы мы попали дальше, если бы у той колымаги не заглох мотор? – Хорватия сделал большой глоток, будто решив разом покончить со жгучей жидкостью, но сестра тут же отобрала бутылку. - Мы в Косово, - пожала плечами она. – Может, посмотрели бы битву на Косовом поле, знатно бы порубились. Захватили бы твоего немца, пусть бы оторвался по полной за всех турецких мигрантов в Берлине. Хорват усмехнулся и заметил: - Тут мы с тобой, по крайней мере, не враги. - Зато напиться там было дешевле. Давор несколько минут что-то обдумывал, а потом резко вскочил: - Слушай, ну я ведь не идиот, я смотрел фильм Вуди Аллена, но тогда у меня вопрос: почему там герой попадал в светлые, прекрасные, по-настоящему "золотые" времена, а мы – в дерьмо какое-то?! Деяна сделала ещё глоток. Похоже, отдавать младшему выпивку она не собиралась. - Потому что вся наша история – дерьмо, Давор. Если кому нужен золотой век дерьма, то добро пожаловать на Балканы! - Иди ты! – засмеялся хорват. – Мы не дерьмо, мы стог сена, в который вечно попадает спичка – так разглагольствовал Бисмарк? Или мы просто спичка? - Или просто пичка, – громко выругалась сербка, и оба замолчали. Хорватия продолжил первым, всё-таки забрав у сестры бутылку. - Знаешь, - сказал он, – а что бы ни говорили, я рад, что ты тут, и я тут, на этом чёртовом саммите. Немцы, скандинавы – они вроде как гордятся своими родственниками, такие вежливые, развитые, богатые. И я ведь к ним всегда стремился, - он обернулся на Станкович. – Но как ни крути, они всё равно навеки останутся гребаными индивидуалистами, они не станут единым целым. Сербия пристально глянула на него. - А мы? Давор пожал плечами: - А нам, пичка матер, и не надо. Мы и так семья, Деяна. Мы можем ненавидеть, взрывать бомбы, резать серпами и душить галстуками. Мы можем быть красными и белыми, но это не отнимет того, что мы никуда не денемся друг от друга и с нашей окровавленной земли. - Пафосно, - заметила сербка. – А ты знаешь, эта идиотка, Анджелина Джоли, сняла фильм "В краю крови и меда" - о нашей войне. О нашей, понимаешь?! Хорватия захохотал: - Точно идиотка, - вынес он вердикт. - Лучше уж, ей-богу, "Полночь в Париже". … Давор ненавидел самолёты, поэтому Деяна провожала его на поезд, и они как всегда пришли всего за пару минут до отправления. Уже у вагона хорват повернулся к сестре и поинтересовался: - Слушай… в свете того, что я говорил о нашей семье, я подумал… В общем, может, ты простишь Косово? Придёшь к нему с мировой, а? - Ты шутишь?! – Сербия вскинула бровь. – Я ненавижу этого мелкого ублюдка. Хорватия покачал головой и вскочил на подножку отправляющегося поезда "Приштина-Загреб". |
@темы: Неканоны, настоящее (2)
-
-
20.02.2013 в 23:02*умчался читать*
-
-
21.02.2013 в 00:02А сам фик и идея - понравились. Очень. А ощущение - тоскливое какое-то немного осталось, безнадёжное почти. Зацепило чем-то, в общем.
-
-
21.02.2013 в 15:07-
-
21.02.2013 в 15:18-
-
21.02.2013 в 17:48-
-
21.02.2013 в 17:54-
-
12.03.2013 в 17:23можно было бы сказать, что в этом и была задумка, но я не буду
Спасибо за комментарий)
А сам фик и идея - понравились. Очень. А ощущение - тоскливое какое-то немного осталось, безнадёжное почти. Зацепило чем-то, в общем
А вот это ощущение действительно так и задумывалось. В конце-концов, в той истории мало было весёлого. Да и сливовица горчит)
шучу)
автор)